В очередной раз тяжелые испытания выпали на долю Пскова в 1268-1270 гг. и были связаны с попыткой рижского архиепископа и других правителей Ливонии учредить католическое епископство на территории Новгородского государства – сначала с центром в Копорье, а затем - в Пскове. Вероятно, еще в 1267 г. в Новгороде получили сведения о готовящемся большом наступлении из-за реки Нарвы в Новгородское государство. Только этим можно объяснить скоропалительный поход новгородцев в Северную Эстонию к замку Раквере (нем. Везенберг, рус. Раковор). Поход окончился неудачно для русских, но явился стимулом для более основательной подготовки к новой военной экспедиции. В Новгороде готовили осадные машины; собирали войско по всей Новгородской земле и в Северо-Восточной Руси – до 30 тыс. воинов (по сведениям Ливонской хроники). Приготовления русских внушали серьёзные опасения, поэтому ливонцы, которые еще не успели подтянуть на север основные силы Ливонского Ордена, поспешили предпринять дипломатические шаги: предложили Новгороду заключить договор о ненападении. Послы Рижского архиепископа, Дорпатского епископа и Ливонского Ордена обещали не оказывать поддержку североэстонским вассалам Дании во время предстоящего похода к Раквере русского войска .

Широкие археологические исследования, проведенные в Пскове во второй половине ХХ века, предоставляют возможность проследить время заселения и последующего освоения всех составных частей средневекового исторического города.

Как же выглядела древнейшая часть псковского посада в XIII веке? Прежде всего, следует отметить, что для этой территории по археологическим и дендрохронологическим данным не прослеживается ни разграбление, ни разорение, отмеченные в летописях для начала XIII века и коснувшиеся окраин посада.

Сруб №5, построенный в 60-е годы XIII в., и подкладочные камни под несохранившуюся деревянную постройку (раскоп по ул.Советская, 5, 2001 г.)

Строительство второй половины 20-х годов XIII в. совпадает с периодом затишья в военных действиях. В летописях отмечены голодные годы - 1224 и 1230 гг. Полученные дендрохронологические датировки указывают на то, что строительство проводилось в период между ними. Отметим, что не получено ни одной порубочной даты 1224 или 1230 гг., что может служить косвенным свидетельством того, что и жители района, изученного в раскопах, были охвачены голодом. Но тот факт, что археологически не прослеживается прекращение традиции заселения этого района посада в XIII в. свидетельствует о его большей защищенности, по сравнению с более отдаленными участками (особенно Завеличья и Запсковья), и о достаточно стабильном положении владельцев дворов, расположенных здесь.